Полцарства за любовь - Страница 22

— Как прошла ночь?

— Все тихо, мистер Брикс, как всегда.

— Ну и замечательно.

За время этой коротенькой беседы охранник успел три раза посмотреть на большие настенные часы.

— Не терпится домой? — усмехнулся Остин.

— Да. Мне больше нравится дежурить днем, чем ночью. Ну да ничего, минут через пять появится Джек, сменит меня — и все, домой! Там Бренда уже оладьи печет. — Майки мечтательно улыбнулся. — Когда я возвращаюсь после ночного дежурства, она всегда встречает меня с горячими оладьями наготове, знает, что я их обожаю. И чтобы обязательно с джемом. И с черным кофе…

Остин спрятал улыбку: здоровенный мужик, бицепсы выпирают из-под униформы, и вдруг мечтает об оладушках, как какая-нибудь школьница.

Однако в следующую минуту Майки произнес нечто более приличествующее его внешности и мужскому статусу:

— Все вместе так меня бодрит, что, несмотря на бессонную ночь, я стаскиваю со своей женушки халатик, отодвигаю пустые тарелки и прямо на кухонном столе… э-э… кхм! Простите, мистер Брикс, похоже, я немного увлекся… А вот и Джек! Привет, старик, наконец-то я тебя дождался!

Действительно, разъехавшиеся стеклянные двери впустили другого охранника. Поздоровавшись, тот хлопнул Майки по плечу.

— Ступай домой, нечего мозолить глаза мистеру Бриксу, тем более что твоя Бренда наверняка с рассвета возится у плиты и у нее уже все готово для твоего возвращения.

— Не завидуй, старик! — парировал Майки. — Нечего было разводиться со своей Мартой, тогда и тебя встречали бы.

— Так я потому и развелся, что от Марты никакого толку не было. Самое большое, на что она была способна, это позвонить в итальянский ресторанчик и заказать пиццу с доставкой на дом. Спрашивается, зачем мне такая жена? Звонить я и сам умею!

Оба охранника загоготали в полный голос, благо в банке, кроме них двоих и Остина, пока никого не было. Потом Майки ушел, но Джек продолжал веселиться, заигрывая с подтягивающимися потихоньку сотрудницами. Судя по всему, у него было замечательное настроение.

Разве мог Остин или кто-либо другой знать, что очень скоро весельчак Джек будет лежать на мраморном полу с простреленной грудью и навеки застывшим на лице удивленным выражением?

Но до того момента оставалось еще долгих шесть часов.

Пока же день протекал как обычно. К девяти часам прибыли все сотрудники, операторы заняли места за длинной конторкой, кассиры за другой, покороче, и вскоре появились первые посетители.

Убедившись, что все идет как надо, Остин удалился в свой кабинет, чтобы поработать за компьютером. Время от времени он прерывал свое занятие и выходил в зал, потом возвращался к себе. В течение следующих трех часов он проконсультировал нескольких клиентов банка по возникшим у тех вопросам, решил проблему с ошибочной блокировкой счета — тут пришлось приносить извинения частному лицу, — принял финансового директора одной строительной компании по вопросу кредитования, после чего спустился в специальное подвальное помещение, где находились депозитные ящики. Одним из них пожелал воспользоваться клиент, и они с Остином, следуя правилам, поочередно повернули ключи в замочных скважинах — у каждого был свой.

Около часа дня случился небольшой казус. Правда, личного свойства, к банку он никакого отношения не имел.

Остин сидел за компьютером, когда дверь его кабинета без всякого стука приоткрылась и в проем заглянула Линда Петерсон, заведующая отделом кредитных карт.

— Привет! — прощебетала она нарочито легким тоном.

Виделись уже, хмуро подумал Остин. Он терпеть не мог, когда к нему вот так врывались. Впрочем, кроме Линды, этого никто не делал. Остин неоднократно пытался указывать ей на неуместность подобной фамильярности, однако она игнорировала его намеки.

Остин молча кивнул ей и сразу перевел взгляд на монитор, всем своим видом показывая, что занимается делом. Но Линда была не из тех, кого легко смутить подобными приемами.

— Я тут подумала, — продолжила она так, будто напротив нее сидела лучшая подружка, — почему бы нам не сходить в «Лилию» и не выпить по чашечке кофе? Собственно, я как раз туда иду. Хочешь со мной?

В банке отсутствовал перерыв на ланч, но сотрудникам разрешалось выйти минут на двадцать — с тем расчетом, чтобы большинство из них находилось на рабочих местах и клиенты не испытывали неудобств. Сейчас Линда собиралась воспользоваться этим правом.

Но за ее словами крылось нечто большее, нежели простое приглашение составить ей компанию. Она всегда так строила фразы, что только полный кретин не уловил бы в них двойного смысла. Вот и сейчас «Хочешь со мной?». Это что? Вряд ли речь идет только о совместном посещении кафе.

Остин решил ответить в ее же духе.

— Прости, Линда, — не сумев, да и не пожелав, скрыть недовольство, произнес он, — но с тобой я не хочу. Работы, знаешь ли, много.

Разумеется, он вполне мог выкроить время для чашки кофе, но не с Линдой. Ему вообще не нравились крашеные блондинки, а Линда, ко всему прочему, злоупотребляла ярко-красной губной помадой. Кроме того, с некоторых пор у Остина возникло подозрение, что она подрисовывает черным карандашом родинку на щеке, делая что-то наподобие мушки, — явно из стремления выглядеть а-ля Синди Кроуфорд. Как-то раз Остин случайно встретил Линду на улице в выходной день и обратил внимание, что родинка у нее имеет светло-коричневый оттенок. Очевидно, это и был ее естественный цвет.

Словом, если говорить совсем просто, Линда Остину не нравилась. Как на грех, сама она, похоже, не на шутку им заинтересовалась. Во всяком случае, едва появившись в банке — произошло это в прошлом году, — с ходу принялась кокетничать с ним. Причем самым откровенным и даже вызывающим образом. Он, с трудом сдерживая раздражение, терпел, но не зря ведь говорится, что всему бывает конец.